– Понятия не имею, – ответила Катерина, приближаясь к ней и вглядываясь.
– Не надейся даже, – он позволил себе улыбнуться и захлопнул дверь.
– Я люблю тебя, Тимыч. Но что изменилось? Ты ведь не нашел осведомителя?
Это было изумительное, нежное, очень чувствительное ухо, и у Тимофея сразу стало ознобно в позвоночнике.
– Садись, садись! – предложил генеральный, моментально разгадавший ее маневр. – Садись и читай.
Леша, придерживая здоровой рукой сломанную, сидел на обочине. У него было мокрое измученное лицо, как будто он только что пробежал марафон.