Он давно разучился жить по указке. Он сам прекрасно знал, что должен делать. Он хотел активных, сильных, лучше всего боевых, беспроигрышных действий. Как выстрел с крейсера “Аврора” – раз, и вся мировая история повернула вспять.
Со всеми утренними удовольствиями он забыл телефон и даже не мог вспомнить, где именно. Он не позвонил из машины, хотя должен был, понимая, что его звонка ждут.
– Вы обе останетесь здесь, – ровным голосом объявил Тимофей Ильич. – Игорь Вахтангович, сводите их в ресторан. Олег, с вами поедет моя охрана. Они быстро всех найдут, и братьев, и сестер, и даже отцов и матерей. – Диана вытерла слезы и посмотрела на него в изумлении. У Катерины по детской привычке приоткрылся рот. Приходченко вдруг боком сел на стул.
Они все смотрели на него, как зайцы на деда Мазая. И молчали. И ждали. Неизвестно, чего они ждали. Что он устроит “разбор полетов”? Попросит вызвать какого-нибудь зама? Скажет, что улетает в Швейцарию?
– Кать, если у тебя так взыграли амбиции, я отдам этого политолога под тебя. Мне-то что? Я под тебя не копаю. Я знаю, что нам без тебя – крышка. Ты только дело не завали, а?
Дым тянул в ее сторону. Кузьма, навалившись всем весом, грел ее ноги. Соседка уговаривала внука не лезть в костер.