– Скоро дадите? – спросил Тимофей. Он, кажется, и голоса не повышал, а Дима возник на пороге ровно через десять секунд – услышал, поторопился. Прихлебывая густой, как гуталин, кофе, Тимофей читал “забытые” на его столе бумаги с живейшим интересом. Он даже не вспомнил про текущие дела, которые собирался переделать за вечер.
Катерина стремительно обняла его за необъятные плечи, стиснула изо всех сил, прижалась крепко-крепко.
– Давай, уезжай, – с грустной улыбкой сказала Марья Дмитриевна, и мир был кое-как восстановлен.
Докурив, он швырнул окурок в кусты и закурил следующую сигарету.
– Он человек, – печально ответила Диана. – А ты нет. Вот в чем дело. Консьерж спустит вниз остальные чемоданы. Пока, Тимофей. В сентябре я поеду в Калининград и за тебя проголосую.
Голос Тимофея, который так немилосердно искажал микрофон, привел Катерину в состояние душевного трепета.