– Я не вернусь, – закричала Катерина, – Я не смогу жить с таким камнем на шее!
Встреча была назначена на пять часов, а к трем в агентстве “Юнион” началась тихая паника. С утра все уже поняли – что-то происходит. Солнцева сидела в кабинете у Приходченко с десяти часов. Скворцов, приехавший, по своему обыкновению, позже всех, тоже сразу отправился туда. Даже разделся прямо в приемной генерального. Секретарша Ира знала по опыту, что это очень плохой признак. Без остановки они пили кофе и курили, хотя, как правило, Приходченко не любил, когда чужие курят в его кабинете, да еще так много. Явно происходило что-то непонятное и оттого пугающее.
“Ты врешь, – поняла Катерина, – если бы все было так просто, вы бы меня спросили, прежде чем принимать решение. Нет, тут чьи-то интересы сыграли роль, только непонятно чьи”.
Он не сдался, этот человек, ненавидящий детей и самого себя. Он создал себя заново. И для себя – империю, чтобы было чем занять клокочущий от напряжения разум. Это Катерина понимала очень хорошо. Ему нужно было доказать себе, что он все может. Не дать себе мысленно скатиться в пропасть, где он уже побывал однажды.
Как-то он уговорил ее встать. Опираясь на его руку, она шагнула вон с покореженной подножки джипа и сразу очутилась в другом мире.
Буря собиралась на горизонте, там, где край неба сливается с землей и все-таки ей противоречит.