Гриша Иванников с утра повез Кирюху в школу – у них на сегодня намечен утренник, и Кирюха не добрался бы на автобусе с карнавальным костюмом и пирогом, который вчера до ночи выпекала мать. Поэтому в машине Олег находился один, и можно было позвонить, и разговаривать всю дорогу до офиса. А это, значит, минут двадцать.
Он даже не мог вспомнить, что говорил и делал все это время, как управлял своей империей. Очевидно, как-то управлял, потому что никто, кроме близкого окружения, ничего не заметил. Иногда ему казалось странным, что еще полгода назад никакой другой части сознания, которая теперь почти умерла, у него не было вовсе. Почему же ему так хочется умереть вместе с ней?
Ай да девка. Войну ему придумала… Фыркнув носом, Тимофей потянулся к телефону и набрал номер. Ответили сразу же, как будто ждали. Тимофей глянул на часы – без двадцати два. Самое время для звонка от шефа.
День, обещавший так много, заканчивался плохо.
– Пусть понравится. На нее весь расчет. Она будет держать вас в курсе всех дел, только если его окружение будет ей доверять. Вы же говорили, что в отношениях с людьми ей нет равных.
– Вышла машина, – сообщил Дима, закончив разговаривать. – Минут через двадцать ребят подберут и “Ровер” отбуксируют.