За неделю он совсем отвык от Катерины. От ее голоса, интонаций, смешных словечек и цитат из фильмов. Он забыл ее духи, завитки волос на шее и манеру корчить забавные гримаски.
– Все в порядке, – отозвался Приходченко, с трудом выбираясь из своих мыслей – Мы предложили ему денег, чтобы он вышел из процесса. Он согласился. Дальше мы ничего выяснять не стали…
– Я рад, – сказал он просто. – Я рад, Катька…
– А при том, что мне твои эмоции близки и понятны. Я тоже себя проклинал и говорил себе, что я последняя сволочь!
Присесть все отказались. Невозможно садиться в низкие разлапистые кресла – колени непременно оказываются выше ушей, и, когда наконец говорят “проходите”, очень трудно выковырять себя из мягкой засасывающей оболочки. Катерина усвоила это еще в начале карьеры и с тех пор никогда в приемных не садилась.
В бежевых глубинах кабинета за спиной Кольцова маячил Игорь Абдрашидзе. Катерина знала его по фотографиям. И еще какие-то люди, которых Катерина с первого взгляда не узнала. И все они из-за спины шефа наблюдали всю историю с баллончиком. Господи, думала Катерина, помоги мне!