– Могло бы быть хуже, – пробормотал Леша сквозь зубы. – Намного хуже.
Катерина качалась в гамаке. Она теперь целыми днями качалась в гамаке. Впервые в жизни ей не нужно было никуда спешить, ни о чем волноваться. Некуда было бежать и не за что отвечать.
– С Абдрашидзе, если уж на то пошло, я сама могу поговорить, – сердито сказала Катерина, ожидавшая от него вовсе не обещания поговорить с Абдрашидзе. – Ты мне лучше скажи, как мы вообще будем с ними работать? Вот ты знал, что у него сегодня выступление на НТВ?
Она должна его простить, когда он станет просить прощения. Или не должна?
– Ты… давно стоишь? – испуганно спросила Катерина. Она моментально позабыла о Юлии и видела только его усталое недовольное лицо с глубокими тенями вокруг глаз. Господи, сколько он слышал из того, что она наговорила?
– Вся его сила и притягательность – в несметных деньгах. И я понимаю, какое в молодости это имеет значение. Но все-таки, Катя…