Нет, товарищ Майоров, не разрабатывал Жуков никаких планов немецкого наступления и не учитывал никаких слагаемых военного потенциала Германии. И «красной» стороне вообще не потребовалось никаких усилий, чтобы наступление Жукова остановить и вышвырнуть его на исходные рубежи, а затем — и гораздо дальше на Запад.
В ходе всей войны проблема с нефтью в Германии так и не была решена. 6 июня 1942 года ОКВ сложившуюся ситуацию оценивало так: «Снабжение горюче-смазочными материалами в текущем году будет одним из слабых мест нашего военного потенциала. Недостаток горюче-смазочных материалов всех видов настолько велик, что будет затруднена свобода операций всех трех видов вооруженных сил, и это в такой же мере отрицательно скажется на военной промышленности… Небольшого улучшения можно ожидать к концу года, когда будут пущены в производство новые заводы синтетического горючего, что, однако, не принесет с собой решительного улучшения в снабжении ГСМ». (Мюллер-Гиллебранд. Том 3. Стр. 67)
Вот видите, Жуков думает и о сохранении своей авиации. Точнее — Баграмян об этом думает за Жукова. Но рецепт сохранения своей авиации все тот же: ударим внезапно по германским аэродромам и этим сохраним себя от внезапного удара. Других вариантов защиты наших аэродромов не предусматривалось.
Между тем, сразу же после учений солдат и офицеров, которые принимали в них участие, начали спешно выбраковывать. Первая напасть — кровавый понос. Рассказать врачам о причинах нельзя. Секрет. Смотрит врач, удивляется: вроде не дизентерия, и не холера… Тает человек на глазах, и ничем ему не поможешь. И в армии ему делать нечего. Таких домой отправляли: пусть гражданские врачи разбираются.
Все они, Жуков, Серов, Берия, Сиднев, Телегин, Минюк, Абакумов, Крюков пришли в Европу под знаменем освобождения. Все, что они творили, называлось красивым термином — Освободительная миссия Советской Армии.