Слезы снова перехватили горло Александры, обожгли глаза. Эта гордая женщина просит ее молиться за Джордана! С трудом сглотнув, девушка кивнула.
– Ради Бога, – приказал он, – не смей шевелиться! Я не знаю, насколько здесь глубоко, но вода такая мутная, что, если упадешь, я не увижу тебя, а пока стану искать, ты утонешь. Оставайся на месте, сейчас я до тебя доберусь.
– Крайне, интересно, – хмыкнул Энтони, удивленный странной, почти нежной улыбкой на обычно непроницаемом лице брата, когда тот вспомнил о девушке. Джордан редко улыбался, и всегда либо цинично, либо обольстительно, и почти никогда не смеялся. Его отец считал, что чувствительность – удел слабых душ и все нежное, мягкое – отвратительно, противоестественно, как и любые эмоции, делающие мужчину уязвимым. Включая любовь.
– Волновать вас, мадам? – расстроенно повторила девушка. – Мое поведение? Но что я сделала?
– И уважающие себя люди заключают пари на подобные вещи? – выпалила она.
– Я ценю ваше предложение дружбы, леди Камден, но, видите ли… последнее время я так занята… балы… обеды… и другие развлечения… очень сомневаюсь… что вы сможете… найти время… и уверена, что у вас десятки друзей… которые…