Только к вечеру Гиббонз наконец завершил показ, отведя напоследок Александру еще в два места, одно из которых немедленно полюбилось ей – длинная галерея с двойным рядом фамильных портретов во весь рост, в одинаковых позолоченных рамах.
Но Мелани, смеясь, схватила Александру за руку и, стащив с дивана, подвела к зеркалу.
…печальная обязанность сообщить… пошел ко дну вместе со всей командой… скорее за доктором… власти уведомлены… Рамзи, уложите ее в постель…
Оставшись один, он долго смотрел невидящим взглядом на картину над камином, гадая, сколько любовников было у Александры за это время. Когда-то ее великолепные очи, устремленные на него, сияли искренностью, доверием и нежностью. Теперь их блеск затуманила холодная неприязнь.
– Ничего не могу поделать, – парировала она, уязвленная резким, обвиняющим тоном.
– Не думаю, что ей стоит запираться одной в Роузмиде, а я смогу провести там не более недели. Хоторн, родовое поместье Джордана, – огромное имение с сотнями слуг и арендаторов, которым необходим хозяин, особенно сейчас, когда среди людей царят растерянность и уныние.