Брови Джордана сошлись, но, поняв, что американец шутит, он через силу выпил немного омерзительно пахнущей жидкости.
– Но нам необязательно уходить прямо сейчас, – вставила Александра, чувствуя, что мужество начинает ее покидать, и готовясь к неминуемому отказу. – И, если припомните, именно вы говорили, что постараетесь сделаться приемлемым для меня мужем…
– В таком случае ты не обязана считаться со сквайром, – спокойно, но твердо отрезала Александра, – поскольку я не выйду за Уилла Хелмсли, даже если это спасет меня от голодной смерти, что, конечно, нам ни в малейшей степени не грозит.
Джордана, державшего в объятиях доверчивое дитя, неожиданно потрясла мысль о том, что когда-нибудь он вот так же будет прижимать к себе собственного ребенка. Было что-то бесконечно трогательное в этой девочке, прижавшейся к нему так безыскусно. Но, вспомнив, что милые маленькие девочки неизменно превращаются в капризных молодых дам, он постарался побыстрее отделаться от неуместных мыслей.
– Я именно об этом думала до вашего прихода и, кажется, уже получила эти основания, а его согласие не имеет значения. Прежде всего меня уговорили на этот брак и я пошла на него из-за… из-за некоторых обстоятельств. Кроме того, стоя перед священником, Джордан давал обет любить и почитать меня, хотя вовсе не намеревался его исполнять, – это ли не достаточно веские доказательства для получения либо судебного постановления о признании брака недействительным, либо развода с согласия мужа или без оного?! Однако я не вижу причин, почему он может отказаться, – добавила Александра в новом приступе ярости. – Он с самого начала не хотел на мне жениться!
– Еще как посмел! И все в зале знают об этом!