– Ты самая невыносимая… – Но тут же осекся, не в силах сдержать улыбку.
– Ты же знаешь, что да. Сама видела, как он нес меня, и…
– Моя дорогая глупенькая жена, – ответил он без малейшего раскаяния, спокойно отряхивая ветки с рукава, – если бы я имел неосторожность устроиться на столь ненадежной подпорке, то, уж поверь, постарался бы обращаться с мужем куда почтительнее! – И для большей наглядности осторожно покачал ветку, на которой сидела Александра.
– Я… знаю, – произнесла она, исполненная решимости любой ценой заставить себя говорить с ним, не повышая голоса, и дать понять, что отныне не желает иметь с ним ничего общего и просит его поскорее разорвать этот брак. С другой стороны, Алекс не желала показать, как жестоко обидела, ранила и лишила ее иллюзий жестокая правда о похождениях Джордана и о причинах женитьбы на ней. Она ни за что не признается, как скорбела на глазах у всего света по первому сердцееду Лондона!
Герцогиня несколько мгновений обдумывала услышанное и наконец медленно склонила белую голову в царственном кивке.
Алекс радостно вскрикнула и, вскочив, метнулась к двери. Рамзи отступил. Из-за его спины выступил герцог Хоторн, и девушка оцепенела. Она не подумала о том, что со смертью кузена герцогский титул переходит к Энтони Таунсенду.