– Поверенные, – услужливо подсказал Джордан. – Этими вещами обычно занимаются поверенные.
Джордан поспешно прошел мимо хозяйских покоев, теперь, вероятно, занятых Тони, и открыл дверь в золотую спальню для гостей, далеко не столь роскошную, но в его глазах – самую прекрасную на свете. Сбросив плохо сидевший редингот, одолженный капитаном «Фолкона», Джордан швырнул его на стул, расстегнул сорочку и принялся снимать штаны, когда в комнату с видом разъяренного пингвина ворвался Мэтисон – полы черного фрака развеваются, грудь выпячена, лицо раскраснелось от негодования.
Снова погладив ее по голове, он шагнул к выходу, торопясь вернуться к работе.
– Он был непростительно груб вчера, – сухо сообщила она. – Жаль, если вы станете презирать меня, мадам, но я не могу притворяться, будто счастлива быть его женой. Вы, очевидно, забыли, что он вовсе не желал этого брака, не говоря уже о том, какие чувства испытывал при этом ко мне. Более того, поступки вашего внука безобразны, и его характер… далек от совершенства!
– Я жду, – нетерпеливо напомнил он. Александра подскочила от неожиданности и резко повернулась, возмущенная его убийственным тоном.
– И теперь, когда вы знаете, что творилось в Хоторне все это время, – закончил он, – мы с Гиббонзом надеемся, что вы останетесь здесь и принесете смех и радость в этот мрачный дом, как в те дни, когда жили здесь. Только настоящие радость и смех, которые идут от сердца. Такого хозяин никогда здесь не слышал, и, может, его душа исцелится, особенно если вы заставите его смеяться вместе с вами.