– Ну, стань рядом, – сказал я. Колька стал. Мы были одинакового роста, он лишь чуть тоньше.
Одно колесо нашей повозки шло по колее, другое отчаянно прыгало, болталось, проваливалось по всем кочкам, гребням и ямам, так что мы ехали, накренясь, чуть не опрокидываясь. Если бы мы везли снаряды, для чего, вероятно, и назначалась эта повозка, то от их веса перекинулись бы. Пяток километров такой езды вымотал душу, давшись впятеро труднее всего, что мы проехали за целый день.
документы, деньги, ценные вещи, а также теплую
Мы пошли в дом, но сидеть там было невозможно. Стрельба, стрельба.
– Вот дешевле грибов первосортная папиросная бумага. Навались, у кого деньги завелись! Дядя, купи для курева, годится старым и молодым, как закуришь – из жопы дым! У, ж-жадина, жмот куреневский...
– Давай прощаться, – сказал Дегтярев. – Наверно, уже не увидимся... Бывай. Держись.