У меня глаза разбежались: столько разных пробирок, банок с химикатами, и ни черта-то я в надписях не понимал, открывал банки, встряхивал, вынюхивал – нет, не похоже на съедобное...
Все это было неожиданно, ведь они приехали такие бодрые, мужественные, а теперь вели себя, как перепуганные женщины.
– Молчи! – шикнула она на него. – Ползи за мной.
В течение 21 сентября наши войска вели бои с
Трудно было понять, слышит ли бабка, она дышала с хрипом, желтая, как воск, лицо ее блестело.
– Ах, педагог? – воскликнула старуха. – Твоя мать – педагог? Тогда понятно.