— Энни, наверное, мне все-таки нужен укол, — сказал он, когда она уложила его в кровать. Несколько мгновений она рассматривала его потное бледное лицо, затем кивнула и вышла из комнаты.
Стефани и Джиму Леонардам — они знают, за что. Да-да, знают.
— Энни, в 1871 году женщины часто умирали при родах. Мизери отдала жизнь ради мужа, лучшего друга и ребенка. Душа Мизери навсегда останется…
И тогда я начала понимать, что, если никто на свете ничего не заподозрит, мне все равно грозит опасность. Я посмотрела на тебя и подумала, что, может быть, не я одна умею притворяться.
Господи, только бы они заглянули под газонокосилку. Только бы заглянули под газонокосилку, и необычного им, хватит.
Тяжело следить за сюжетом. Он не так интересен… А сколько грубости!