— Полицию это не остановит, зато остальные щенки не сунутся.
Богиня! Убью тебя! Богиня! Убью тебя! Богиня!
Все остальное здесь, и, возможно, все остальное еще можно восстановить: перспектива выздоровления стала в его представлении еще более отдаленной, и все-таки он предполагал, что технически это возможно… Но, вероятно, он уже никогда не сможет ходить, во всяком случае, не сможет до тех пор, пока его ноги не будут заново переломаны, скорее всего в нескольких местах. Потом в них придется вставить стальные стержни и безжалостно подвергнуть их еще пятидесяти безумно болезненным процедурам.
— Я-то помню, но вы, Энни, по возрасту помнить не можете. Наверное, вы их смотрели по телевизору или у вас были старшие братья и сестры, которые вам их пересказывали.
Обо всех этих вещах Энни говорила с до смешного простодушным энтузиазмом.
И тут толстые, запачканные кровью пальцы Энни просунулись под дверь и бессознательно вцепились в его рубашку.