— Пол, у нас сегодня торжественный день, правда?
Он попробовал рассматривать сплетающиеся буквы на потолке, но слишком быстро снова перевел взгляд на пишущую машинку. А она все стояла на бюро, безмолвная, толстая, полная слов, которые он не хотел писать, и ухмылялась, и у нее по-прежнему недоставало одного зуба.
ЕЩЕ ТРОЕ ДЕТЕЙ УМЕРЛИ В БОЛЬНИЦЕ БОУЛДЕРА
Он обернулся; да, лицо ее почернело и походило цветом на сгнившую сливу, глаза налились кровью и вылезли из орбит. Горло распухло. Лицо исказилось в гримасе. Пол подумал, что она, вероятно, силится ухмыльнуться.
— В какое время он приехал? — спросил Голиаф — наверняка Голиаф. Грубый, прокуренный голос. Выговор выдает уроженца Среднего Запада.
Она вышла, а он лежал и тупо смотрел на жаровню для барбекю; такими обычно пользуются во дворе, а эта почему-то стоит в комнате и вызывает в памяти образы безжалостных идолов, требующих жертвоприношений.