Потом он услышал ее удаляющиеся шаги. Он вздрогнул, когда она что-то выкрикнула — он не разобрал слов, потом что-то упало и разбилось. Хлопнула дверь. Двигатель машины издал несколько хлопков и заработал нормально. Громко заскрипел снег под шинами. Звук мотора постепенно удалялся, становясь похожим на тихий храп, потом на жужжание пчелы и наконец пропал.
Бумага, хотя и очень плотная, была прорвана пером в нескольких местах — столь велика была ярость писавшего.
— Да нет же! — перебила она и метнула на него яростный взгляд. — Когда я приезжаю в город и иду в магазин, как вы думаете, что я там делаю? Что я, по-вашему, говорю? «Ну-ка, Тони, дай мне своего гребаного свиного корма, долбаной кукурузы и дерьмовых таблеток»? А он что должен ответить? «Хрен с тобой, Энни, вовремя ты пришла»?
Чуть погодя она снова поднесла стакан к его губам и позволила сделать еще два глотка.
Минут пять тени лежали на тающем снегу во дворе. Один раз Пол даже услышал голос Энни — дерзкий, сердитый возглас. Для Пола эти пять минут тянулись очень долго. У него болели плечи. Как выяснилось, он не мог пошевелиться, чтобы принять более удобное положение. Сковав ему руки, она каким-то образом лишила их подвижности.
— Неужели вы думаете, я не понимаю, что без вас я бы умер.