Энни в униформе медицинской сестры и шапочке белым привидением поднялась из-за спинки дивана. В руке у нее был топор, и она закричала: Прополоскать, Пол! Пора прополоскать!
Это был голос Энни, а не голос из сна. Да, это была она, и на мгновение паника охватила его с еще большей силой. А потом просто исчезла, утекла, как вода из разбитого сосуда. Какого черта?..
— Энни, а что, если я это сделаю? Ты меня убьешь? Это меня совершенно не пугает. Пусть я не знаю, что случится с Мизери, зато я прекрасно знаю, что случится со мной… и с тобой. Я напишу слово КОНЕЦ, ты прочитаешь и потом напишешь свой КОНЕЦ. Конец для нас обоих. Какой? Даже гадать не приходится. Реальность не бывает причудливее фантазий, что бы люди ни говорили. Как правило, нам в точности известно, что нас ожидает.
Я помню, как сел в машину, и помню, как очнулся здесь. Между этими событиями — провал.
Она протолкнула его кресло в буфетную. Дверь, ведущая в подвал, была открыта, и солнечный свет плясал на ступеньках лестницы и лежал мертвым пятном на полу буфетной. Здесь все еще чувствовался запах влаги после грозы, пронесшейся на исходе зимы.
Он не мог бы сформулировать или даже осознать эту мысль, по крайней мере тогда, настолько ему было больно. Но разве он не знал, что так оно и есть?