Эти слова как будто ударили Джеффри в солнечное сплетение. Он, вдохнул, и обжигающая боль пронзила ребра, туго перевязанные доктором Шайнбоуном.
Впрочем, постойте, не совсем так. Он получал от нее кое-что еще. Таблетки, помогавшие волне захлестнуть те столбы.
Он со стоном отъехал от двери, добрался до мусорного ведра и зарыл мокрый тампон среди измятых листов бумаги. Затем доехал до своего обычного места у окна и заправил в машинку чистый лист.
Нет выхода. Гвоздь тебе в задницу, нет выхода, Может быть, я действительно прыгну, но, клянусь Богом, только после того, как покажу моей самой большой поклоннице, насколько я рад знакомству. И это не пустое обещание, это священная клятва.
— А вы вернетесь и дадите мне лекарство? — тревожно спросил он.
— Да, — ответил парнишка и чуть прибавил шаг. На городских улицах не рекомендуется вступать в пространные беседы с незнакомцами, в особенности с незнакомцами мрачного вида, у которых под мышками какие-то пачки размером со средний чемодан и которые ковыляют, опираясь на две металлические клюки. Мальчишка скрылся за углом.