Теперь-то он понял. Да. Сначала — переломанные ноги и перебитый крестец. А потом, с Божьей помощью, пошла работа над книгой. Как ни безумно это звучит, но он даже получал от нее наслаждение. Легко — очень легко — можно списать его пассивность на переломы, наркотический дурман, но главной причиной была книга. Она — и еще монотонная череда дней, медленное, постепенное выздоровление. Вот эти обстоятельства — но прежде всего проклятая глупая книга — и были его пианино. Что она предпримет, если вернется из своего Места для Смеха и обнаружит, что его нет? Сожжет рукопись?