Сидеть с четырьмя щенками миссис Кренмитц с нижнего этажа.
— Ругайтесь сколько хотите. Мне уже приходилось слышать брань.
— Сюда! На помощь! Берегись женщины! Она сумасшедшая!
— Когда я зашла в магазин за кормом. Тони Роберте сказал, чтобы я шевелилась, если хочу вернуться домой до грозы, и я ответила…
Но иногда звуки — как и боль — отступали, и оставалась только дымка. Он помнил темноту: дымке предшествовала плотная темнота. Означает ли это, что состояние его улучшается? Он видит свет (пускай сквозь дымку), а свет — это хорошо, и т. д, и т. п., так? А во тьме были эти звуки? Он не знал ответов на эти вопросы. Есть ли смысл спрашивать? И на этот вопрос он не знал ответа.
А может, авария? Могло такое быть? О, вполне, вполне могло! Он теперь видел ее за рулем, видел мрачное лицо, она жмет на газ, затем