И все-таки это очень трудно — стать другом для бывшего врага. Еще труднее самому считать его другом.
— Зачем? — спросил я. — Зачем мне его останавливать? Он преследует бандита!
— Только не «тройка», Семен Макарович! Неужели ничего нельзя сделать?
— Это ты с сумкой будешь идиотом, — продолжал я битву. Честно говоря, турист из меня был немногим лучше Коти, но все-таки…
Я посмотрел на злополучного историка. Честно говоря, никакой злобы к нему я не испытывал. Две минуты назад я бы без колебаний сломал ему шею, представься возможность. Но сейчас…
Самое страшное, что в ее голосе не было жестокости, злорадства, садистского возбуждения, презрения. Напротив — сочувствие и лишь немного любопытства. Вкалывая ничего не подозревающей мышке смертельный токсин, экспериментатор может искренне любить животных…