Он зачерпнул вина и поднял кружку, повернувшись к Роберту Джордану.
— Самое лучшее, — сказал цыган. — Как тебя зовут?
— Ты правда хорошо себя чувствуешь? — спросил Роберт Джордан, не обращая внимания на ее слова.
— Нам многих придется расстрелять, — сказал Агустин. — Многих, многих, многих.
Когда-нибудь тебя удушат вот этой штукой, подумал он. Ну что ж, револьвер свое дело сделал. Он вытащил его из кобуры, вынул обойму, вставил в нее один патрон из патронташа на кобуре и вернул обойму на место.
Когда он шел к дверям вместе с двумя другими офицерами, Гомес ясно увидел его лицо на свету и узнал этого человека. Он видел его на политических собраниях и часто читал его статьи в «Мундо обреро», переведенные с французского. Он вспомнил эти мохнатые брови, водянисто-серые глаза, двойной подбородок и узнал в этом человеке француза-революционера, в свое время руководившего восстанием во французском флоте на Черном море.