Он посмотрел мимо лиц своих друзей на мрачных пленников, идущих рядами, подумал об униженном Карле, и разгневанном папе Николае, о Змееглазом на севере, который теперь обязан отомстить за брата. Взглянул на знак в своей руке.
Несколько викингов схватились за свои подвески. Шеф рассмеялся.
– Я должен увидеть Бранда. Особенно если он умрет. Он должен рассказать мне... рассказать о франках.
На берегу неожиданно появилось больше людей, все они теперь смотрели на корабль. И никак его не приветствовали. Но Бранд знал, что если бы он не соблюдал определенный церемониал, его встретили бы по-другому. И при мысли о том, что могло бы случиться – все еще может случиться – он почувствовал, как непривычно дрогнул живот, словно его мужское естество захотело уползти туда. Он отвернулся от берега, чтобы выражение лица его не выдало. Никогда не показывай страха. Никогда не показывай боль. Он ценил это больше самой жизни.
Лицо перед ним исказилось. Хьорварт выхватил меч, выставил его вперед и начал спускаться с кургана.
Поступок nithin, нитина, человека без чести, без законных прав, он хуже изгнанника. Хуже позора для карла – и ярла тоже, – чем быть провозглашенным нитином перед всей Армией, быть не может. Если Армия согласится.