– Но слушай, Шеф. Ей грозит страшная опасность. Она этого не понимает. Она считает, что раз Айвар вежлив с ней, хорошо с ней разговаривает, не использовал ее сразу как шлюху, она в безопасности. Но с Айваром что-то неладно, может, с его телом, а может, с головой. И у него есть свои способы облегчать свое положение. И однажды Годива станет таким способом.
Внутри лежала леди Трит на груде старых тряпок. По болезненному выражению лица и по тому, как неуклюже и неуверенно она двигалась, ясно было, что с ней обошлись не лучше, чем с Трудой. Шеф склонился к ней и взял ее за руку.
Архидьякон Эркенберт неохотно подобрал черную сутану, перепрыгнул через расширяющуюся полосу воды, упал у ног Айвара.
Они не колебались. Конечно, легче было бы захватить врагов спящими, но им сказали, кто их враги: освобожденные рабы, самые низкие из низких. Их никогда не учили владеть оружием, никто с самого рождения не предназначал их для войны. Они ни разу не принимали щитом удар. Десяток мерсийских воинов устремился к входу в зал. За ними, поскольку скрытность уже не нужна, загремел боевой рог – призыв к нападению.
– Первое оскорбление. Каплун. – Он поднял мертвую птицу, погладил ее перья. – Кастрированный петух. Интересно, что это может означать.
– Опускайте! Это испытание на скорость! – снова закричал Шеф. Расчет вспомнил о его существовании. Один из викингов, кок Ульф, подошел и нежно похлопал Шефа по спине.