— Да, все растаможено, — с удовольствием сказал я, включаясь в игру «товарищ майор, вы слушаете?». — Но там возникли определенные сложности. Хорошо бы встретиться. Если можно, в каком-нибудь ресторане.
— Слушай, Кирилл, вот это никак не возможно!
Я оглядывал здание. Что же меня тревожит? Там должно быть тепло. Там, наверное, и впрямь чего-нибудь нальют. Если попросить. И ответят на вопросы…
…Скажите, Дмитрий, а как у вас принято… разгребаю руками серую пелену, шарю на ощупь — будто в студне плыву… тяжкая металлическая поступь, звенящие шаги… нестерпимая едкая горечь разъедает губы… груз почти невыносим, его не удержать…
Несколько минут я с удовольствием дышал, чуть щурясь от яркого света. Откуда взялась эта заводская окраина? В Замоскворечье таких много, где-нибудь в районе Измайловского — тоже хватает. Никогда не думал, что такие районы есть между «Рижской» и «Алексеевской», стоит лишь чуть отойти от проспекта Мира…
— Конечно! — радостно откликнулся Мельников. — Будь я Глобачёв, я бы предположил, что на Землю вторгаются инопланетяне. Таким хитрым образом они очищают себе плацдарм — вытесняют человека из жизни, стирают память о нем, подменяют бумаги… и ваше место занимает агент враждебной цивилизации. Кончилось бы все тем, что вы вступили бы с ними в борьбу, проникли бы на их планеты — и надавали всем по полной программе.