— Да как тебе сказать, Яльга… — Зирак чуть замялся. — Считать-то он как раз хорошо умеет. И Эгмонта нашего он тоже уже видел. Веночком, конечно, дело бы и кончилось, только имя бы на нем другое написали. А насчет скидки — это да, это да…
— Муинна! — страдальчески возопил директор. — Что там с резонансом?
Мы дошли практически до самых ворот. Я остановилась, не доходя до них нескольких шагов. Гном прошел эти шаги по инерции, потом остановился и недоуменно посмотрел на меня.
— Я не поняла, а где твой плакат с рыжей теткой?
Знать бы еще, какой интерес столь уважаемому гному может быть в этом бастарде, который, пускай и боевой магистр из трижды… нет, четырежды!.. клятого КОВЕНа, все едино нищ, как храмовая крыса?!
Это была не темнота и даже не мрак — именно Тьма, древняя Ночь, то, что было до Света. Именно отсюда черпают силы черные маги и некроманты. Оно не было живым, но не было и мертвым; сгусток Тьмы пульсировал, неприятно совпадая с ритмом сердца, и я кожей чувствовала на себе его взгляд. Оно рассматривало меня будто поверх арбалетного приклада, и защитный круг, выставленный Мастером, мог сдержать его в небольшей степени, чем паутина спящего тигра. То есть пока хищник не двигается, оно держит, но стоит тому хотя бы шевельнуть мускулом во сне — и тонкие нити разорвутся, не в силах сдержать многажды превосходящую себя силу.