Некромантия прошла мимо меня. Нет, я честно законспектировала все, что просили, и даже выполнила два теоретических упражнения, выписанных на доске. Но все это было точно во сне, и звонок, глухо донесшийся из коридора, показался мне схожим с сигналом будильника.
— У вас на партах лежат листочки бумаги. Будьте любезны, напишите на них имя и фамилию того оратора, который понравился вам больше прочих. Во избежание пристрастности мы запрещаем вам голосовать за человека, который обучается с вами в одном учебном заведении.
— Это-то я помню, — быстро сказал директор. — А вот с концертом… Ладно, студентка Ясица, вас это не касается. Ступайте на сцену.
Обед оказал на меня весьма положительное влияние: я наконец поняла, каким видом деятельности мне хочется заняться. Мне хотелось узнать, как все-таки работает заклинание против баньши, которому нас так и не обучила госпожа ле Бреттэн. Так что, дожевав кусочек колбасы — изумительной, кстати, колбасы гномийского производства, нарезанной порционными ломтиками и закатанной в тончайшую фольгу, — я подтянула к себе «Справочник» и деловито зашуршала страницами.
Я заволновалась, вспомнив, о сколь важном состязании идет речь. Коварный документ — нет, Документ! — как живой встал перед моим внутренним взором. Был он велик, ужасен, снабжен синим оттиском на пол-листа и кучей затейливых подписей. Венчала все это великолепие огромная надпись черными буквами: «Некромантия. Приглядитесь, магистр Дэнн!»
— Полин, — сказала я, мысленно проклиная собственное добросердечие, — Полин, он есть хочет. У тебя не найдется какой-нибудь еды?