Самый толстый том про королевскую семью. Туда я, понятное дело, заглянула чуть ли не первым делом. И про себя почитала, и про сестру, и про родителей. На деде меня слегка затошнило, и я отложила неприятное чтиво. Потом как-нибудь.
— В момент смерти жизненная энергия высвобождается. И поскольку я касался жертвы, вашей подруги, она перетекла в меня. И мне стало легче. Больше не было жжения, этой сосущей пустоты внутри. Я спокойно спал по ночам. Какое-то время. Но постепенно, по капле, резерв опустел снова, как чашка с трещиной, из которой вытекает вода.
— Посмотреть, — пожала я плечами, проскользнув побыстрее мимо подозрительно прищурившегося капитана. Неужели разглядел? — Вдруг какие следы остались. Не желаете ли прогуляться со мной по набережной? Погода стоит просто прелестная!
Я присвистнула. Ничего себе размахнулись водники. Теперь понятно, кто именно ввозит алойцев. Корона, конечно, участвует — разрешает импорт людей для начала. Но главный работорговец — семейка Горманов. Теперь понятно, почему у Суона такие массивные досье на эту семью. Надо бы перечитать. Меня так поглотил поиск убийцы, что я особо не обращала внимания на дворцовые интриги. А зря.
К счастью, в последнем Лалика прекрасно справлялась самостоятельно. Я заезжала только посмотреть изредка. Многие песни, которым я их научила, уже переделали на местный лад, Маржолейн и ее поклонники насочиняли новых, танцы перемешивались и образовывали какую-то своеобразную местную экзотику, практически потеряв для меня узнаваемость. Ну и хорошо, пусть ассимилируют все, что я им выдала. Слишком много нового сразу тоже плохо — культуре, как и человеку, нужно время на переваривание.
— Лежи, не двигайся. Больно не будет, — я встряхнула кожаный футляр, раскатывая его, как обои, по кровати. Синий — обезболивание. Игла вошла в тело как в масло, Броди даже пискнуть не успел.