— Дома высплюсь. Спускаться вниз слишком рискованно, придется подниматься вверх и двигаться по этому хребту. Путь к границе выйдет длиннее и труднее, чем по ровной земле, но зато безопаснее, — сказал он.
— Ты чувствуешь их приближение? — хрипло спросила уставшая Тая, проклиная свое временное, грузное и слабое, тело.
— Хм… в той больнице, где ты раньше работала — как звали?
— За меня не волнуйся, я просто на работе. Не высовывайся, пока не скажу, помнишь?
— Мама! — взвыла Тая. — Да хоть с самым высоким баллом — на пять процентов бесплатных мест ординатуры распределяют целевиков, я тебе уже объясняла, попасть на два-три остающихся свободных места шансов нет! И не нужно вновь толковать о кредите — ординатура стоит столько, что нам этот кредит никак не вытянуть на одну твою зарплату, а у меня во время учебы не будет возможности нормально зарабатывать. Вот накоплю хоть половину суммы — тогда и подумаем о визите в банк.
— Доктор Красман, у тебя обостренное воспаление самомнения? — раздраженно высказалась Тая. — Какие отношения мы прояснили?! Ты наконец-то перестал меня третировать, придираясь по каждому пустяку и перепроверяя все мои заключения, за что я искренне тебе благодарна: легче работать, когда никто не стоит у тебя над душой, контролируя и критикуя каждый вздох. Но никаких личных взаимоотношений между нами не было и нет, ты лечишь пациентов, а я занимаюсь теми, кого вылечить не удалось, на этом все.