Те тоже не стали молчать и поделились этой историей с кем-то. И вскоре по "сарафанному радио" о поступке Хоршева узнала едва ли не вся больница. После этого он стал реальным изгоем. Если поначалу к интерну-громиле относились с насмешливым недоумением, то теперь с ним никто даже не здоровался. Перестал здороваться и сам Хоршев. Молчал приходил и молча уходил, просидев весь день в наушниках. Нередко не сказав и одного слова.