– А-а-а… родственники объявились? Что так поздно-то?
Она крутанула колесико и поднесла огонек к пучку сухой травы. Дунул ветер и затушил пламя. Эллес раздраженно поморщилась, закрыла огонек ладонью и повторила. На этот все получилось. Пламя стало потихоньку разгораться. Сначала неохотно, но потом все быстрее и быстрее. Огненные языки поползли вверх, охватывая сучья. С каждой минутой костер становился все ярче. Но вдруг ветер задул с такой силой, что пламя сразу прибилось к земле.
В больнице имелся спортзал с нехитрым набором принадлежностей. Периодически туда захаживали медики, размять мышцы. Хоршев тоже как-то зашел. Но посмотрев на вес "оборудования", разочарованно ретировался. Пудовые гири, штанга с максимальным весом 80 кг. Гантели вообще смешные. Это не для него.
Мать погладила сына по плечу. – Наверно генетика такая. Ты, Миша в молодости тоже спортсменом был.
– Дальше… Да они вообще неразлучные стали. Как Санчо и Панса. Эллес обучилась автомату и пошла к нему вторым. Так и куковали вдвоем на пару. И когда вернутся – тоже не расставались. И они почти не разговаривали. Те еще молчуны. Сядут где-нибудь и сидят… молчат. Особенно у моря любили. Оно там рядом. Сядут на берегу и смотрят на волны. Наши поначалу пошучивали. Но потом привыкли. Ну сидят и сидят, их дело…
Лишь Маричевой почему-то не было. Это странно, она никогда не опаздывала. Но примерно в пол-восьмого открылась дверь, и на пороге возникла Лена. Тихо поздоровалась и прошла во врачебную комнату. Переодевшись, осталась там сидеть…