Когда за странной ученицей закрылась дверь. Юлия Аркадьевна глубоко вздохнула и задумчиво покачала головой.
Но юная звездочка игнорировала все поступающие предложения. Ей это было неинтересно. Зачем куда-то уезжать? Ей и тут хорошо… Такое непонятное упрямство вызывало недоумение у "ловцов бабочек". Почему ей все безразлично? Что с ней не так?…
Снова показали табло. Цифры на нем прекратили свой бег. Вспыхнул какой-то знак, отдаленно напоминающий четверку. И наступила темнота…
Сахно возразил. – Чисто логика. Полезность данной информации не соответствует риску стать калекой. Не хочу чтобы мне "случайно" наступили на ногу. Или так же случайно придавили в лифте. Оно надо?
Рабочий день закончился. Двое врачей – Селезнев и Лерман уже ушли домой. Лебедев был на операции. А интерны решили отпраздновать "великое событие" – увольнение постылого Конга. Все перешли во врачебную комнату, Глухов достал из шкафа три стакана и поставил на столик. С громким хлопком открылась бутылка и Сахно стал разливать вино. Закончив, потянул ноздрями воздух.
Эллес стояла в своей комнате перед большим настенным зеркалом. В нем отражалась сильно подросшая и повзрослевшая девушка. За почти год, прошедший с времени ее "прибытия", тело Кати Ладыгиной претерпело немалые изменения. Оно стало выше почти на шесть сантиметров, раздалось в плечах и очень окрепло. Особенно ноги. Бедра налились силой и играли мышцами при малейшем движении. Она довольно кивнула.