– Слушай, я видела, что ты на тренировке творила. Это жесть жестяная!
Эллес поняла, что ей не отвертеться. И еще… она вдруг ощутила, что ей самой… хочется порадовать этих людей. Которые считают себя ее родителями, хотя на самом деле они все примерно одного возраста. Со своими настоящими родителями Эллес почти не общалась. Сразу после появления ребенка его отправляли сначала в детский центр, а при достижении пяти в лет в подготовительный. А взрослые… жили своей отдельной жизнью и занимались своими делами. Периодически связываясь с детьми по персональному монитору. Просто чтобы узнать – как дела. Не более.
Наверно пора ложиться спать. А что тут еще делать? Она хмуро посмотрела на постель. Что за допотопное лежбище? Как на этом вообще можно спать? Постель должна принимать форму тела! Иначе все бока отлежишь и кровоток замедлится… Но вариантов не было. Придется привыкать… ко всему привыкать.
Она не раз встречала таких в академии, и даже в школе. Ходят гордые, делают вид что им на все фиолетово, и на нее тоже. Но стоило хоть бы разок-другой улыбнуться и все эти понты исчезали как утренняя роса под лучами солнышка. Лена вспомнила слова Сахно. Хоть она и старалась не подавать виду, но на самом деле этот мажорчик ее реально задел. Она ощущала, что над ней посмеялись-постебались. Очень неприятно.
Наташа почувствовала как тяжелеют глаза, как проступают первые слезы. Уже начиная всхлипывать, она зачем-то спросила, сама не зная зачем.
– Говори со мной в единственном числе. Так будет проще. Да, это я. Ты знаешь кто.