— А чего эти костюмы остались нетронутыми? — задала Лиза резонный вопрос Бацу.
Я молча снял перчатки, лицевой щиток, вытер с физиономии пот, а затем снял хирургический фартук.
Росту где-то метр пятьдесят, физиономия необычная: пепельно-русые волосы, туго стянутые резинкой, брови редкие, явно находит время выщипывать, серо-голубые глаза с эпикантусом, нос узкий и прямой, губы довольно-таки толстые, монголоидные, скулы, вопреки предыдущим предпосылкам, не выражены, челюсть округлая, лоб средней высоты, щёки красные, но это от холода. Комплекции она подростковой, ребёнок ещё. Хотя по поведению и в целом на вид лет пятнадцать-шестнадцать.
У второго пациента тоже переломы, правда, он вообще не мотоциклист. Пацан шестнадцати лет, спрыгнул с хрущёвки от неразделённой любви. Пять этажей — мелковато для гарантированной смерти, но подбирать здание повыше ему, видимо, было ссыкотно. Рухнул в куст сирени, потом ребята из него ветку минут десять извлекали. Руки-ноги, позвоночник. Ещё и гриппом болел, в скрытой форме, хотя анализ на особый грипп, который у нас обязательно проводят всем прибывающим пациентам, в первый раз дал отрицательный результат, а времени на повтор уже не было.
В магазине «Морион» набрали два десятка здоровенных колонок, провода, удлинители и прочее. Разбирался Бац, так как я дал ему карт-бланш.
Конечно, шанс-манс — это хорошо, просто с трудом верится, но нужно что-то материальное, а то через пару-тройку месяцев кишки будут позвоночник облеплять с голодухи…