— Будет сделано, товарищ генерал-лейтенант! — козырнул майор Тополев.
Так-с… Переломы рёбер требуют сверхъестественного вмешательства, так как текущие тенденции мне совершенно не нравятся, а вот пальцы ног могут немного подождать. Что ещё? Гематома в тазовой области всё ещё не сходит, поэтому лучше вмешаться сегодня же. В принципе, восстановим рёбра и кости таза, а потом и пальцами займёмся и некритичной трещиной грудины, которая пока что не особо мешает лежачему пациенту.
— Она могла бы отсрочить неизбежное, но в инструкции от Аспиранта написано, что её нужно вкалывать ДО заражения, — покачал головой Аркаша, лихорадочно листающий записи из ящика. — Эх, Доктор…
— Останемся — будем пахать для «общего блага» до самой смерти, — ответил я ему. — Здесь только единицы не под одурманиванием. Бац, нам надо уезжать. Сейчас же.
— О, доктор! — ещё шире заулыбался Бац. — Отныне будешь Доктором! Чего принёс?
Скальпель, который, к слову, совершенно не предназначен для вмешательств в головной мозг ввиду неподходящих размеров, попал, как я предполагаю, в лобную долю мозга мертвяка. Чем это грозило бы живому человеку? Я, конечно, не невролог и уж точно далеко не нейрохирург, но кое-что знаю: при поражениях лобной доли головного мозга человека, которая отвечает за, условно, «программирование», то есть регуляцию и контроль деятельности, влекут за собой кучу последствий, начиная с нарушения речи, хотя этот тип и так не особо разговорчив, заканчивая патологическими изменениями эмоционально-личностными взаимодействиями. И это не говоря о нарушениях моторики, восприятия, памяти и мышления…