— Вы знали, что мы пойдем охотиться на единорога? — не удержался я от вопроса.
На всякий случай я надломил первую пару палочек химических фонарей и осторожно направился по горизонтальной ветке, которая росла над той, что приютила Рой.
На тот момент жизнь на станции вошла в мирное русло и текла неспешно, можно даже сказать — лениво. В какой-то степени скуку развеивал наш новый жилец. Уезжать домой Корней передумал. Он лишь вызвал радиограммой сынков и приемыша. У него попросту не хватило силы воли покинуть место священнодействия. А иначе то, что он творил, и не назовешь. Для начала повольник заказал в Купферштадте пять десятилитровых стеклянных бутылей. Туда со всем почтением и душевным трепетом был помещен драгоценный мед, разбавленный бабьим соком.
— Ну и что в этом плохого? — не понял состава преступления Баламут.
Солнце клонилось к закату, так что засобирались домой.
Она вошла в мою жизнь практически с первыми туманами, которые и дали имя этой долине.