К кобуре Гена не тянулся и никак не проявлял агрессивных намерений, но движения нашего гостя все равно стали медленными и плавными.
Понятия не имею, что из этого выйдет, но иррациональный страх, замешанный на суеверии, — штука непредсказуемая и потому опасная.
— Вы звали меня, господин? — присев в книксене, спросила девушка.
— Возможно, дар смотритель ошибается? — подозрительно прищурившись, спросил у меня помощник магини.
— Никита, — позвал Гена, закончивший паковать самые ценные части льва.
Этот вопль предназначался не мне, а Тадеушу. Затем последовало длинное предложение на немецком, и, судя по интонации, нематерными там были лишь артикли.