– Он, кстати, знаешь, что сказал? На мой вопрос, почему тебе заехал по мордасам? – Абсолютно невыразительно продолжил Рени, как всегда в те моменты, когда пытался донести до младшей родственницы что-то важное.
– Мне нет смысла врать вам, да и наоборот – выгоднее казаться крутым. Но тоже скажу правду. Во-первых, в Квадрате к такому относятся более чем негативно. Во-вторых, дело в суде на максимальный для меня срок возникло только потому, что кому-то в полиции это было выгодно. О правосудии речь не шла. Если это возможно однажды, значит, возможно всегда. Исходя из обоих пунктов, вопрос: может быть, что и у той девчонки тут, на территории, аналогичная ситуация? И не у неё одной? Может ли быть…
Макс, тщательно пережёвывая бутерброд с салатом, на всякий случай вполглаза наблюдал за противоположной стороной набережной. В спокойном районе, далёком от трущобной массовки, никаких сюрпризов быть не могло. Хотя бы потому, что жили тут люди исключительно добропорядочные и зажиточные, а всякая шелупонь селилась в кварталах подальше. Конечно, проход народу оттуда сюда никто не ограничивал, но служебный комм молчал: если б кто-то странный путешествовал в дорогие кварталы, коллеги б его отфильтровали ещё на подступах. Либо, если б не было за что дёргать такого путешественника, просто сообщили бы по циркулярке, ориентируя остальные патрули на всякий случай, в рамках хорошего тона.
– Считала, что не может дать мне всего необходимого. Жалела, что делает всё, что может, но этих усилий не хватает.
На козырном месте старшего курса, которое нельзя занимать ни в коем случае, сидел этот дурачок.
А вот в этом месте меня неожиданно пробирает по-настоящему. Пятьдесят тысяч монет – это стоимость студии в Центре. На берегу той самой реки… Это уже совсем другой район города, и совсем другая жизнь…