– А что тут происходит, Тамарочка? Тут у нас, слава богу, ничего не происходит.
Отец Даниил пытается вырваться; он, хотя и тощ, но жилист – и старше Егора чуть не вдвое. В полумраке они цепляются за что-то и валятся на пол. Отец Даниил смеется.
Напротив него сидит Егорова мать и пожирает его глазами. Все хочет о чем-то его спросить, но как будто стесняется: чтобы отец Даниил разобрал слова, ему сто раз нужно громко повторить, а при людях она не решается.
Этого хватит, чтобы его долг был исполнен.
Седой человек, который склонился над Мишель, останавливает их жестом, зовет к себе, показывает на ящик, указательным и средним пальцем показывает «два», его подручные снимают крышку, достают что-то, передают ему, а он всучивает это ничего не соображающей Мишель.
– Не пойму что-то. Цыцки мнут, вас просят.