– С ней бы кто хочешь замутил бы! Ты уж лучше, Коляныч, к Ленке Рыжей сходи, или на Шанхай сгоняй. А то, пока будешь ждать Мишель свою, гляди, лопнешь!
Они выходят на пути – кучка людей в ватниках и бушлатах. Лучики их фонарей тычутся в темноту, которая сгущается в осязаемую стену в нескольких сотнях шагов впереди.
– Братья! Все готово теперь! Позволим убогим одолеть сей рубеж! Идите, верните на место пути, которые убрали прежде. Положите опять рельсы, и пусть по ним едет дальше этот поезд, пусть едет к тем, кто сможет помочь несчастным, пусть едет в столицу. Идите! И будете вознаграждены!
Полкан хватает своей клешней его за шею, втаскивает с лестничной клетки в квартиру, шваркает дверью.
Отец Даниил поднимает руку. А пальцы сжаты в кулак.
Егору слышно, как дверь хлопает: Полкан домой завалился. Слышно, как разувается, слышно, как смотрится на себя в зеркало. В этом доме все слышно очень хорошо.