– Гнев? Грех! А самая страшная из греховных страстей – гордыня! И вот за нее, за нее надо Москву покарать! За гордыню! Пусть горит!
От Поста, размахивая руками, бежит женщина. Мать бежит.
– Брезгует нашим-то столом! Свой, небось, побогаче!
У бабки все отнялось, кроме правой руки. Она приподнимает голову, тянется навстречу Мишель, тревожно хмурится – а потом узнает Мишель, улыбается ей и бросает голову на подушку. И просит настойчиво, но по-детски настойчиво.
– Там дождями, Сергей Петрович… Ну так не видно ничего.
Человек вроде бы под своим респиратором улыбается, кивает. Полкан ему тогда – «ЗАЧЕМ В МОСКВУ?»