– А мы должны их, мы их всех до последнего, от уха до уха ножичком, месубах, глаза пальцами, церштор, мы их понимаешь ты, или они нас, мы их сладко на кол, слышишь ты, у каждого свой, морддром, и это значит…
Увидеть ее сегодня с мужчиной, видеть, как она держит кого-то за руки, как сближается с ним, соприкасается… Мишель, недотрога, святая Мишель, которая любого ухажера на Посту с ходу отшивает, которую никто ни с кем никогда не видел…
Шпалы исправно отъезжают ему за спину, марево откатывает с каждым шагом назад, Егор, ободренный, ускоряется… Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
За сараями гремят выстрелы и слышен собачий смертный визг. Люди не смотрят друг другу в глаза. А что делать? Делать нечего.
– Мне надо поговорить с ним. Полчасика. Пустишь – отдам. Тушенка это.
Колька Кольцов ждет Егора во дворе. Переминается с ноги на ногу, почесывается, то присядет, то привстанет: утомился ждать. Телефон у него в руках, Егор это сразу видит. Болван, зачем им тут светить-то!