И Мишель, послав Татьяне Николаевне воздушный поцелуй, ретируется на другой край двора. Не ради мелких же она сюда пришла.
– Ты хоть знаешь, как предохранитель-то переключить?
Туман ползет следом за ним, обратно прячет от Егора мертвых людей. Через минуту-другую ничего опять не видно, кроме рельсов и шпал, кроме ржавеющих ферм моста, которые сквозь мглу кажутся ногами гигантских существ.
Егор тужит память… Мог. Мог закинуть следом и телефон… Помнится, он нагрелся, слышно через резиновую перчатку было, как нагрелся… Хотелось избавиться от него…
Из тепловоза появляются еще люди, открывают в бортах локомотива какие-то люки, вытаскивают из них деревянные ящики, по двое берутся за каждый и несут их столпившимся в слепящем свете оборванным людям. Те шарахаются от них, они немо объясняются, размахивая руками. Потом люди с заставы кивают и забирают ящик, а эти в брезентовых плащах возвращаются за следующим.
Антончик мнется, вопрос в его глазах сменяется напряжением.