Мишель начинает потряхивать: колени, пальцы, зубы дрожат.
Егор сдается: силы кончились, палата и вся Земля, на которой палата находится, закатываются за горизонт.
– У меня мяса осталось на два дня, а крупы на неделю. Сегодня по-человечески поедим, а через пару недель на человечину переходить придется.
– Слы, молодой. А тебе-то что? Сам-то как понимаешь для себя, чем там китаез так нахлобучило? Сами они, что ль, свалили? Бросили все и свалили?
Мишель при слове «брат» вспыхивает, и этим себя совсем выдает. Он смеется. Она тоже улыбается.
Сережа Шпала тоже оглядывается на Егора озадаченно: не потому, что поверил уже Алконавту, а потому что не видел еще Егора таким. Но Егору все равно: его разрывает от бешенства.