Со скорбным видом Гомез извлёк из пояса тряпицу с монетами. Капитан развернул, пересчитал, и махнул Амязу.
И спустя несколько секунд осколочно – фугасный бьет прямо по центру. Мне рассекает лицо, сеньор Капитан закрывается рукой – ему её сечет осколками. Все в крови, я в шоке смотрю на него, а он срывает ошметки рукава, перевязывается ими и абсолютно спокойно: «Горячо…». Потом высовывается и орет на корму: «Парни – причешите этих содомитов: они мне, походу, руку должны.»…
– Один мой знакомый называл его «ядовитым».
– О! Тогда выбачаюсь, пан, шо надоедаю. Я, ежели шо, Михай… Лихо – це фамилия така. Это на случай, ежели возьмут – видразу з офицерством познакомится!
– В общем, Семен Николаевич поговорил кое с кем и пробил реконструкцию личности этому Пичугину. Иван Демидович, конечно, себе уже все волосы на голове выдрал и за бороду взялся, но, как выяснилось, дело стоящее. Матренин Пичугина чуть ли не под микроскоп засунул, или что у них там, и нашёл таки какую-то связь вовне. Отследив которую удалось обнаружить такое, что весь Институт сейчас бегает как растревоженный муравейник.