– Поверьте – перевод не сделает это более приятным. В наших краях принято смеяться над северянами. Для них вы «снежок», тающий на нашей жаре.
А потом грянула война. Пятый Королевский попал в мясорубку затяжных боев. Вы помогали в госпитале раненым и увечным, отсюда и знание медицинских манипуляций, исповедовали умирающих и отпевали мертвых. Морально это тяжело, и вы начали пить. Война закончилась, а пагубная привычка осталась и со временем начала только усугубляться, руша вашу жизнь. Со временем бутылка стала вашим единственным другом.
– У фсех. Толка многии этаго ни саблюдают. Абычна вешают их толька на тех каторые как жывотныи. Например каторыи как сабаки старажат или как ишаки фсякие грузы таскают. Или как дамашнии жывотныи ф доме. Для красаты. Ирзалы тожы далжны серьгу насить штобы фсе видили кто ани такии, но пачти никто ни носит.
– «Да. Договорились!» – Канат усмехнулся, «Сколько времени прошло, а до сих пор от зубов отлетает. Крепко ты нас тогда учил… Давай по второй что ли? Не чокаясь? За наших. За Леху, за Васька, за Дамира с Димкой…»
– На Кала-Балиб обитает. Более известен как «Хромой хан».
Старик снял с тела Пратта пиджак. Тот уже потерял презентабельность, но был явно лучше чем его старые лохмотья через которые просвечивало тело. Потом стянул штаны и посмотрел на белую кожу. Затем покосился на Обмылка.