– Практикуйся на других. А мне мозг не еби.
– Ладно… Как ты это делаешь? Это фокус какой-то?
– Тогда готовься… По моей команде резко меняешь скорость и берёшь курс на выведенный из строя катер противника. Эти пидары мне свежеотремонтированный корпус поцарапали! В отместку отожмем у них трофей!
– Была-была. Пергаментная ещё, – Бьернсон мстительно оскалился, – Тут она где-то.
– Это было просто, почтенный, – Дахр польщено отмахнулся, – Имея, как вы видели, задатки, я нанял учителя за десять гало в месяц. Через пару уроков я уже знал кальянную где собираются его друзья. Я потратил десять ореолов угощая их. Через месяц они все узнавали меня как только я входил. Я потратил тысячу золотых ореолов устраивая для них и остальных пиры, раздавая заказы и вознаграждая поэтов с писателями, и через полгода на вопрос: «Кто такой этот Дахр бен Машрик?» вся Аргесаеванна отвечала: «Богач, меценат и покровитель искусств». А не «жирный пьяница Хензир с Невольничьего Рынка» как раньше… Кстати, помните тот разговор что мы начали днём?
– А ты пижон. Носишь пиджак нараспашку, чтобы все видели твой большой револьвер. – Антуан глубоко затянулся: – Это тебя убьёт.